Когда на постсоветском помпезном конкурсе вдруг появилась настоящая певица — голос, актерское дарование, личность, а не размалеванный болванчик, открывающий рот под примитивнейшее электронное «чпок-чпок, блям-блям”, — жюри, практически не изменившееся со времен комсомольских ВИА, возмутилось. Как можно в эпоху “духовного возрождения России” выступать с таким идеологически невыдержанным репертуаром!
Речь идет об Ольге Дзусовой. А пела она “Марсельезу”, Я понимаю, какое это неблагоприятное занятие — пересказывать словами музыку, которую читатели не слышали. Или даже спектакль, который не видели. Потому что ее “Марсельеза” — музыкальный спектакль, перекликающийся с известными произведениями Ромена Роллана, только идеи и страсти, которые у Роллана произнесены и названы реальными историческими именами, у Дзусовой решены музыкальными средствами: от наивного энтузиазма парижан, по пути к ненавистной Бастилии украшавших шляпы кокардами из зеленых листьев (казалось, куда как просто: снести старую стену — и страна расцветет, как природа под лучами солнца), до конвульсий Революционного Трибунала. Тяжкая, ритмичная поступь истории — не только французской. Но с падением ножа гильотины ее марш не обрывается. Следующий шаг — в вечность, в память поколений, которая хранит трагедию тех, кто хотел раз и навсегда разорвать цепи рабства героическим усилием. Спустя 200 лет мы. помним их имена и мелодии их песен.
Нельзя сказать, что Дзусову вовсе не оценили. Один из видных “шоу-бизнесменов” предложил ей быструю карьеру. Только репертуар и имидж придется подкорректировать. Тут вам, девушка, не Париж.
Европейский Мефистофель — интеллигент. Даже поет “Люди гибнут за металл…” не под фонограмму. Наш современный бес помельче. Его эстетика — не из оперы, а от “трех вокзалов”; Ольга Дзусова туда, естественно, не вписывается. Она вообще плохо вписывается в какие-то стилистические рамки. Если она эстрадная певица, то не наша, а скорее французская. Гостья оттуда, где

…крыши домов, словно шляпы пижонов,
Что пьют кофе с утра в кофейне напротив.
Я стою у у окна; сочиняю законы,
По которым гак просто стать птицей в полете…
(“У разбитого сердца свой тайный Париж…” на стихи Маргариты Пушкиной)

Но за классическим шансоном следуют столь же узнаваемые русские фольклорные мотивы в изысканных дзусовских обработках (музыку она, как правило, пишет сама) — от иронической этнографии в песне “Грибной заговор” до страшной “Холеры”, где воодушевленная суеверием толпа предстает многоголовым Фредди Крюгером. Та самая, многократно воспетая другими певцами “общинность-соборность” муравьиного коллектива, всегда готового растерзать чужака только за то, что он не похож на других. Так что в официальные шоу “а-ля рюсс” нашу героиню тоже вряд ли пригласят. Может быть, она рок-певица? Вроде бы да: выступала с “КРЕМАТОРИЕМ”, а с “тяжелой” группой СС- 20 записала целый альбом. Однако рок- музыкант, как правило, играет только самого себя — для рока Ольга слишком актриса, слишком изменчива. А если уж быть совсем откровенным, то никакого рока у нас давно уже нет. Тексты (вполне содержательные) сближают Дзусову с бардами — но как быть с электрическим аккомпанементом, который на многих ветеранов КСП до сих пор действует как красная тряпка?

Певица оказывается в положении героини одной из своих песен — брехтовской “Баллады о девке Ивлин Ру”, которую не принимали ни черти в ад, ни апостолы в рай.
Конечно, у нее есть друзья, сохранившие со времен рок-подполья некоторые “совковые” предрассудки. Есть радиостанции, готовые передавать музыку бесплатно: “Ракурс”, “Радио-101”, “Свобода”… Существует и известный плюрализм в звукозаписывающей индустрии: в январе вышел пусть небольшим тиражом, но все-так компакт диск “Тайный Париж” в прекрасном оформлении художника Василия Гаврилова. Однако все это происходит как бы на периферии той большой машины, в которой крутятся клипы, деньги, популярность (культура на обочине субкультуры — забавно, не правда ли?). А стремление к популярности для артиста естественно. Поэтому неистребимо искушение: «А что душа? Прошлогодний снег». Сколько можно петь за гроши на свадьбах, наблюдая каждую неделю по телевизору восход новой безголосой звезды-поп?
У альбома “Тайный Париж” есть недостатки, от технических (слова не всегда разборчивы) до концептуальных. Они заметны и были бы легко устранимы, если бы музыкальный театр Ольги Дзусовой записывался в настоящем театре…
Перспективы ее, как и всех остальных, кто еще пытается сочинять и исполнять песни на русском языке (Гребенщиков, Шевчук и немногие другие), формулируются, на мой взгляд, очень жестко. Единственный шанс выжить — отделить себя от попсы. Полностью в бескомпромиссно. И это не эмоциональный порыв и не проявление сектантского снобизма, а совершенно трезвая, рациональная оценка ситуации.. Нельзя заниматься искусством в системе, которая по определению не имеет к нему отношения — решает другие задачи. Для Дзусовой альтернативой мог бы стать театр. Не случайно в ее песнях все время возникают театральные сюжеты и образы, а одна из лучших опять- таки не случайно имеет посвящение Фаине Раневской.

Руки юной актрисы целовали цари,
У которых корона й трон из картона,
Капитаны, теряя рассудок, покидали свои корабли
И меняли морские законы…

Театр — это сохранившаяся, несмотря на все пертурбации последней российской смуты, культурная среда. Профессиональные критерии качества. В конце концов, свои телепередачи, которые доходят до миллионов зрителей ЦТ, где ведущие не берут взяток с артистов.
На этом пути тоже ничего не гарантировано (да и какие вообще могут быть в искусстве гарантии?). Но боюсь другого просто нет.
Илья СМИРНОВ

Литературная газета. 26.III.97 №12 (5646)